Архитектор, который рисует Киев:
как работает Сергей Брандт
как работает Сергей Брандт
Какие картины покупали туристы в девяностых, где в Киеве можно было продать работу, не попав в милицию, и чем грозил мастерам рэкет? Киевские акварели Сергея Брандта известны далеко за пределами Украины. Его работы тиражируют на магнитах, открытках и календарях. Уикенд встретился с художником, чтобы расспросить его о том, как все начиналось, любимых местах в Киеве, поводах для гордости и грусти.
Сергей БРАНДТ
— Я родился в Житомире. Семья никак не была связана с искусством, но старшего брата родители отдали в художественную студию, при дворце пионеров. Он как-то не увлекся, зато я — да. Тогда родители записали меня в художественную школу, где я получил основы рисунка живописи и композиции. В Житомире мне дали первые технические навыки акварельной живописи, за что до сих пор благодарен учителям школы.
В Киев впервые попал в шестом классе. Нас возили на экскурсию, и столица произвела большое впечатление. К тому времени я достиг определенных успехов в Житомире, мне посоветовали поступать в Республиканскую художественную среднюю школу (РХСШ). Это школа- интернат, где учились дети со всей Украины. Школа и сейчас работает на Сырце. При поступлении нужно было пройти достаточно серьезный конкурс. Так после восьмого класса я переехал в столицу. Классы в школе были переполнены, набор открыт только на архитектуру. Туда я и поступил в надежде перевестись потом на живопись, как делали в то время многие. Но поучившись на архитектуре, решил не переводиться.
В Киев впервые попал в шестом классе. Нас возили на экскурсию, и столица произвела большое впечатление. К тому времени я достиг определенных успехов в Житомире, мне посоветовали поступать в Республиканскую художественную среднюю школу (РХСШ). Это школа- интернат, где учились дети со всей Украины. Школа и сейчас работает на Сырце. При поступлении нужно было пройти достаточно серьезный конкурс. Так после восьмого класса я переехал в столицу. Классы в школе были переполнены, набор открыт только на архитектуру. Туда я и поступил в надежде перевестись потом на живопись, как делали в то время многие. Но поучившись на архитектуре, решил не переводиться.
Лавра. Вид с Днепра на вечерний Киев
Потом поступил в вуз на ту же специальность и после окончания два года работал архитектором. Но то были девяностые, тяжелые времена. У меня была семья, ребенок. Как молодой специалист, я получал 300 рублей (примерно 20 долларов). Параллельно рисовал и продавал картинки — одна стоила 20 долларов. Так что рисовать оказалось экономически выгоднее. Изображал городские пейзажи, киевские здания, памятники, то, что было близко мне как архитектору.
Тогда Киев был цветущим, поражал обилием зелени, парков, склонами Днепра. Уничтожение старой архитектуры было заметно и в восьмидесятых, девяностых, но сейчас приобрело невиданный размах. Из хорошего могу отметить лестницы, которые сейчас устанавливают. Они напомнили мне старые деревянные лестницы на Подоле. Склоны были испещрены этими лестницами, мы бегали по склонам среди малоэтажной, еще дореволюционной застройки. Это были живописные домики, утопающие в цветущих садах, среди зелени и беседок.
Тогда Киев был цветущим, поражал обилием зелени, парков, склонами Днепра. Уничтожение старой архитектуры было заметно и в восьмидесятых, девяностых, но сейчас приобрело невиданный размах. Из хорошего могу отметить лестницы, которые сейчас устанавливают. Они напомнили мне старые деревянные лестницы на Подоле. Склоны были испещрены этими лестницами, мы бегали по склонам среди малоэтажной, еще дореволюционной застройки. Это были живописные домики, утопающие в цветущих садах, среди зелени и беседок.
Днепр. Владимирская горка
Еще в институте я начал продавать свои работы. Нам, студентам, конечно, постоянно не хватало денег. Тогда как раз на Андреевском спуске организовывали гуляния на День Киева. Мы заранее нарисовали небольшие картинки, потом вынесли все это на спуск и продали, пусть и за небольшие деньги.
Но День Киева проводится раз в году, а деньги нужны постоянно. Тогда мы стали вычислять, где еще можно продавать работы туристам. В Советском Союзе Киев отдельным центром туризма не являлся. Но его иногда включали в экскурсионную программу из трех городов наряду с Москвой и Ленинградом. На Киев в этой программе выделяли один день. Основных туристических локаций было две — Лавра и Софийский собор. Остальное время туристов возили по центру автобусом. Эти автобусы останавливались у Арки дружбы народов. Возле Лавры и Софии постоянно дежурила милиция, а возле Арки ее не было. Там мы и организовали свою точку. Автобусы останавливались на нижней площадке, экскурсовод вел туристов наверх на обзорную площадку. А рядом мы выставляли свои акварели с видами Киева.
Но День Киева проводится раз в году, а деньги нужны постоянно. Тогда мы стали вычислять, где еще можно продавать работы туристам. В Советском Союзе Киев отдельным центром туризма не являлся. Но его иногда включали в экскурсионную программу из трех городов наряду с Москвой и Ленинградом. На Киев в этой программе выделяли один день. Основных туристических локаций было две — Лавра и Софийский собор. Остальное время туристов возили по центру автобусом. Эти автобусы останавливались у Арки дружбы народов. Возле Лавры и Софии постоянно дежурила милиция, а возле Арки ее не было. Там мы и организовали свою точку. Автобусы останавливались на нижней площадке, экскурсовод вел туристов наверх на обзорную площадку. А рядом мы выставляли свои акварели с видами Киева.
Днепр. Лавра
Позже возле Арки появились точки по продаже сувенирной продукции, и туристов водили туда уже целенаправленно. Об Андреевском спуске как туристическом месте тогда никто и не задумывался. Потом появился рэкет, нам поставили жесткие условия, пришлось искать другие места для продажи картин.
И сейчас я рисую киевские улицы, меня интересует в городе все. Понятно, что для коммерческого успеха работ важны знаковые, туристические места. Такие работы пользуются спросом. А для себя рисую и улочки, и дворики, но времени на такие вещи остается все меньше. То же касается и выставок: для них нужны время и силы. Полгода придется потратить, чтобы подготовить серию работ для выставки. Знаю художников, которые выставляются четыре раза в год. Иногда это превращается в поток, где одна-две работы продуманные, а остальные — будто выполнены без сознания.
И сейчас я рисую киевские улицы, меня интересует в городе все. Понятно, что для коммерческого успеха работ важны знаковые, туристические места. Такие работы пользуются спросом. А для себя рисую и улочки, и дворики, но времени на такие вещи остается все меньше. То же касается и выставок: для них нужны время и силы. Полгода придется потратить, чтобы подготовить серию работ для выставки. Знаю художников, которые выставляются четыре раза в год. Иногда это превращается в поток, где одна-две работы продуманные, а остальные — будто выполнены без сознания.
Андреевский спуск
У меня есть постоянная экспозиция на Андреевском спуске, по сути выставка под открытым небом. Мне не нужно снимать помещение, платить кому-то за аренду. По отзывам друзей, которые проводили свои выставки, знаю, что коммерчески это не всегда выгодно. Эффект выставки сказывается позже: люди пришли, посмотрели, запомнили, что есть такой художник. И возможно позже закажут у него картину.
Моя мастерская на левом берегу, недалеко от дома. Когда есть заказы, стараюсь соблюдать четкий график, в остальное время работаю по наитию. Заказы бывают срочные, а бывает, в течение года делаю для клиента серию работ на определенную тематику.
Моя мастерская на левом берегу, недалеко от дома. Когда есть заказы, стараюсь соблюдать четкий график, в остальное время работаю по наитию. Заказы бывают срочные, а бывает, в течение года делаю для клиента серию работ на определенную тематику.
Зима. Золотые ворота
Основные запросы — картины с конкретной тематикой: какой-то двор, улица, здание. Очень часто заказчики — киевляне, нынешние или бывшие. Обычно даже не вижу человека, просто общаемся по телефону, интернету. Могут прислать фотографии с городскими видами, обсуждаем основные моменты работы. Киевляне старшего поколения, у которых дети выросли в Киеве, но живут теперь за границей, заказывают у меня картины в подарок детям. В прошлом году у меня был такой экскурс по Лютеранской: родители коренные киевляне, всю жизнь живут на этой улице, дети закончили Кловский лицей, а потом перебрались за границу. Я готовил большой коллаж со знаковыми местами для этой семьи.
Владимирская улица. Начало ХХ века
Бывает, просят нарисовать виды того Киева, каким его в реальности уже не увидеть: «Вот тут настроили разного современного, мне этого не надо. Давайте сделаем стилизацию под семидесятые годы. Помню, здесь была больница, а там — деревья, и никаких современных машин на улицах!». Так возвращаю им старый Киев. В обсуждениях всплывают самые удивительные подробности: «Помните, были такие красно-белые бордюры в метр высотой, мы на них сидели?»
Мое любимое место в городе — Владимирская горка. Часто там прогуливаюсь. Мне нравится, что сейчас соединили горку, Андреевский и Арку дружбы народов в единое целое. Это вызывает гордость за Киев. А вот когда проходишь мимо каких-то знаковых домов, символов города, больше печалишься. Особенно это касается участка у Золотых ворот, зданий на Ярославов валу, дома Барона. Хотя даже у заброшенных двориков есть свой шарм.
Мое любимое место в городе — Владимирская горка. Часто там прогуливаюсь. Мне нравится, что сейчас соединили горку, Андреевский и Арку дружбы народов в единое целое. Это вызывает гордость за Киев. А вот когда проходишь мимо каких-то знаковых домов, символов города, больше печалишься. Особенно это касается участка у Золотых ворот, зданий на Ярославов валу, дома Барона. Хотя даже у заброшенных двориков есть свой шарм.
Михайловская площадь
Неправильно думать, что я рисую только центр города. Вообще мой центр — это Княжий город, Андреевская церковь, Золотые ворота. Крещатик в моем понимании — уже не центр. Когда-то у меня была мастерская на Оболони, я много и с удовольствием там рисовал. Оболонь — целостный массив на берегу Днепра, который вызывает уважение архитектора. К сожалению, больше таких целостных массивов в Киеве не появилось.
Отношусь к рисованию профессионально и серьезно. Могу поспорить с заказчиком, не согласиться на какие-то его предложения. Когда на протяжении 20 лет творишь в каком-то одном направлении, неизбежно приходит популярность. Как-то ко мне обратилась киевлянка лет тридцати и рассказала, что, когда ей было десять лет, она занималась рисованием, а родители подарили ей мою картину. Теперь она хотела заказать у меня еще одну работу.
Отношусь к рисованию профессионально и серьезно. Могу поспорить с заказчиком, не согласиться на какие-то его предложения. Когда на протяжении 20 лет творишь в каком-то одном направлении, неизбежно приходит популярность. Как-то ко мне обратилась киевлянка лет тридцати и рассказала, что, когда ей было десять лет, она занималась рисованием, а родители подарили ей мою картину. Теперь она хотела заказать у меня еще одну работу.
Цепной мост
Никогда не мог ответить на вопрос о любимой работе. Все любимые. С возрастом стал относиться к каждой кропотливее и серьезнее. Раньше мог повторять, или, как принято говорить, тиражировать свои картины. Еще в девяностых, когда в Киеве стало совсем тяжело, три года работал в Праге. Порой просто становился на улице с этюдником, делал работу и тут же ее продавал. У меня было три-четыре сюжета: как только продавался один, тут же рисовал следующий. Ставил себе задачу тратить не больше часа-полутора на одну картину размером 30 на 40 сантиметров. Но тогда это было для меня способом выживания.
Сейчас акварель снова становится популярной, смотрю иногда в интернете на такие «быстрые» работы разных авторов, вспоминаю свою молодость, пражский период и становится немножко грустно. Это время осталось позади и возвращаться к нему не хочется.
Сейчас акварель снова становится популярной, смотрю иногда в интернете на такие «быстрые» работы разных авторов, вспоминаю свою молодость, пражский период и становится немножко грустно. Это время осталось позади и возвращаться к нему не хочется.
Зима
Сейчас интернет стал основным инструментом популяризации художника. Как говорят, если тебя нет в социальных сетях, значит, ты не живешь. Конечно, нужны и встречи, и живое общение, и выставки. Только «вживую» работа раскрывается по-настоящему. Я бы сравнил это с просмотром фильма в кинотеатре или дома на мониторе. Дома ты можешь отвлечься, поставить фильм на паузу, а в кинотеатре полностью поглощен, это другое восприятие. Так же происходит и с живописью. Картина, выполненная маслом, никогда полностью не раскроется на экране. С акварельными проще: если сканируешь и выкладываешь в интернет, можно увеличить изображение, рассмотреть всякие детали.
Софийская площадь. Дождь. Вечерний Киев
У популярности есть и обратная сторона. Например, в магазинах и интернете можно купить наборы «раскрась по номерам картины Брандта». Далеко не все это тиражируется с моего ведома и согласия. Одно время мои картины печатали на календари, магнитики, тарелки. Помню, шел по Андреевскому и увидел целую выставку магнитиков с моими сюжетами. А под ними вывеска — «работы известного художника Сергея Брандта». В общем, мне расхваливали мои же работы, предлагая купить сувенир. Бывало, встречал у других художников плохо сделанные копии моих работ. Причем их продавали, выдавая за собственные.
Сквер у театра
К счастью, в последние годы ситуация начала меняться в лучшую сторону: обращаются различные компании, мы заключаем договор, и они используют мои работы легально. Иногда заказывают целые серии с авторским доступом. Покупают работы для календарей, открыток, сувениров. Когда лет десять назад впервые увидел, что мои работы используют без разрешения, конечно, возмущался. Сейчас отношусь к этому проще. Раз копируют и крадут, значит, работы популярны. Судиться не буду, лучше потрачу это время на то, чтобы нарисовать еще одну картину.
Понравилась статья? Поблагодари автора!
Картины рассматривала
Светлана Максимец